некоммерческий независимый интернет-проект
УДМУРТОЛОГИЯ
удмуртский научно-культурный информационный портал
главная страница
новости портала
поиск

наши проекты

Изучение
удмуртского языка


Удмуртские шрифты и раскладки

Первый
удмуртский
форум


Каталог
удмуртских
сайтов


Удмуртский национальный интернет

Научная
библиотека


Геральдика
Удмуртии


Сайт Дениса
Сахарных


обратная связь
благодарности

дружественные
проекты

Википедия
удмурт кылын


Научный журнал
«ИДНАКАР»


Магазин
«Сделано в Удмуртии»


Ethnic Radio

РуссоВекс

Книги Удмуртии –
почтой


Удмурт блог
Романа Романова


UdmOrt.ru

Ошмесдинь
научная библиотека

Дмитрий Репников

САМООПРЕДЕЛЕНИЕ НАЦИЙ:
К СУЩНОСТИ ОДНОЙ СПЕЦИФИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ

Издано: Репников, Д. В. Самоопределение наций: к сущности одной специфической модели // Государство и общество. История. Экономика. Политика. Право. – 2001. – № 1. – С. 226–238. Оригинальная разбивка на страницы сохранена (обозначена в местах разрыва цифрами голубого цвета в квадратных скобках).

Национальный вопрос, как проблема права наций (народов) на самоопределение и его реализации посредством поиска наиболее оптимальных и перспективных путей территориально-государственного устройства России, является предметом научного интереса в общероссийском масштабе. Не является исключением в этом отношении и Удмуртия. В нашей республике одним из её исследователей и теоретиков является директор Удмуртского института истории, языка и литературы Уральского отделения РАН, доктор исторических наук Кузьма Иванович Куликов.

Во второй половине 1999 г. уважаемым ученым была опубликована книга «Удмуртия — субъект России (1990-е годы). Проблемы экономики, политики, национальных отношений». Данная книга представляет собой сборник, в который «включены не только аналитические статьи, но и выступления в печати и на официальных мероприятиях, международных и региональных научных конференциях» [1], имеющие различное по времени происхождение.

Проблеме права наций (народов) на самоопределение в сборнике уделено если не главное, то, во всяком случае, особое внимание. Большинство статей, либо непосредственно посвящены названной проблеме, либо затрагивают её в той или иной степени.

Собранные в сборнике материалы «касаются этнополитических процессов, межнациональных отношений и государственного обустройства России и Удмуртии» и «наглядно демонстрируют идеологическое кредо автора и его гражданскую позицию» [2].

Не подвергая сомнению право учёного на собственное видение проблемы, отмечая оригинальность и обстоятельность его основных положений и выводов, не можем согласиться с общей концептуальной линией, проводимой автором названного сборника статей.

Речь идет, прежде всего, о трактовке К. И. Куликовым вопроса самоопределения народов России и её национально-государственного устройства в рамках более общей проблемы права наций (народов) на самоопределение.

Как известно, документы Организации Объединённых Наций оговаривают возможность различных вариантов национального самоопределения; в частности, «Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с [стр. 227] Уставом ООН от 24 октября 1970 г.» гласит: «Создание суверенного независимого государства, свободное присоединение к независимому государству или объединение с ним, или установление любого другого политического статуса, свободно определенного народом, являются формами осуществления этим народом права на самоопределение» [3]. Но возможность реализации на практике того или иного варианта ставится в зависимость от целесообразности последнего.

Документы ООН, подчёркивая важность признания и равноправие различных форм самоопределения, а также важность того, что в основе любого решения по этому вопросу должно лежать действительно свободное волеизъявление, свободное самоопределение каждого отдельного народа, указывают на необходимость учёта воли и интересов не только данного народа, но и, с одной стороны, воли и интересов других народов, совместно с ним проживающих, что неизбежно в полиэтничном государстве, а также, с другой стороны, интересов последнего, которые состоят, прежде всего, в сохранении целостности и единства его территории, в предотвращении разрушения единого государственного организма.

В уже цитированной нами «Декларации…» подчёркивается недопустимость использования ссылок на самоопределение для подрыва государственного и национального единства [4].

Противником подрыва государственного и национального единства России является и К. И. Куликов, который считает его, единства, обеспечение одной из главных задач государственной власти: «…государственная власть должна ясно представлять, как сохранить целостность нашего многонационального народа» [5]. В связи с этим проблему форм самоопределения он, с одной стороны, увязывает с положениями ООН, которые им не отрицаются: «…это право относится к международным нормам, разработанным и принятым ООН, под документами которой подписалась и наша страна» [6]. И с другой стороны, рассматривает её через призму советского опыта национально-государственного строительства. В статье «Национальное обустройство требует новых форм», а именно, в одном из разделов последней, который называется «Самоопределение без отделения», автор пишет: «Опыт Советской России и СССР доказал, что самоопределение может осуществляться и без отделения (с целью создать независимое государство), а путём федерализации отношений между народами...» [7]. В другом разделе той же статьи автор заявляет: «…понятие [коллективного права] означает взаимное, со стороны Федерации и её национально-государственных образований, поручительство за самоопределение (но не отделение)…» [здесь и ниже выделено нами, — Д. Р.] [8].

Таким образом, по мнению К. И. Куликова, право наций на самоопределение предполагает, но отнюдь не означает призыва к их разъединению. Судя по приведённым выше цитатам, можно заключить, что автор сборника статей всесторонне приветствует только внутригосударственные варианты достижения целей [стр. 228] самоопределения и не считает сепарацию (отделение), как одну из возможных форм национально-государственного устройства самоопределившихся наций, перспективным вариантом решения данного вопроса в современной России, о чём в особенности свидетельствует последняя, заключённая в скобки фраза процитированного отрывка, звучащая с явным восклицанием.

Соглашаясь с К. И. Куликовым в том, что внутригосударственные варианты решения проблем национального самоопределения являются единственно приемлемыми в современной России, поскольку диктуются необходимостью сохранения государственной целостности последней, мы выражаем своё несогласие относительно предлагаемой им «новой формы обустройства многонациональной России».

К рассмотрению проблем национально-государственного обустройства России в целом и Удмуртии в частности, поднимаемым К. И. Куликовым в его статьях, мы теперь и переходим.

Автор последних отмечает, что «в последнее время в нашем обществе всё больше утверждается мысль о том, что настоящей демократии в многонациональном государстве, каковой является Россия, не может быть без самоопределения народов» [9]. Однако этому, по его мнению, мешает то обстоятельство, что в ныне действующей Конституции РФ, принятой в 1993 году, «нет статьи, определяющей право наций на самоопределение» [10], вследствие чего она «лишила народы России совершенно естественного права на самоопределение… народ лишён права на существование» [11]. Поэтому «необходимо восстановить в Конституции РФ право народов на самоопределение» [12].

Однако часть 3-я статьи 5-й Конституции РФ (1993) утверждает обратное: «Федеративное устройство Российской Федерации основано на… самоопределении народов в Российской Федерации» [13]. Таким образом, статья, оговаривающая право на самоопределение, всё же имеет место в российской конституции и данный факт снимает необходимость её восстановления в последней.

Всё сказанное выше вызывает потребность в поиске причин, вызвавших своим следствием утверждение К. И. Куликова об отсутствии известной статьи в Конституции РФ (1993). Причина, безусловно, не в незнании его автором текста российской конституции, а, очевидно, в том, что основной закон РФ трактует принцип права наций (народов) на самоопределение в отличной от предлагаемой К. И. Куликовым форме.

Поскольку К. И. Куликов ставит вопрос о восстановлении известного принципа на уровне конституционного права, фиксации его в основном законе государства, обратимся к конституциям РСФСР, где данный принцип излагался, надо полагать, в приемлемой им интерпретации.

Первая советская Конституция 1918 г. не имела отдельной статьи, [стр. 229] непосредственно оговаривающей право на самоопределение, но содержала ряд статей, провозглашавших последнее косвенно. Так, например, в статье 49 главы 9-й говорилось: «Ведению Всероссийского Съезда Советов и Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов подлежат все вопросы общегосударственного значения, как-то: …Принятие в состав РСФСР новых членов Советской Республики и признание выхода из Российской Федерации отдельных частей её» [14]. Однако, теоретическое «признание выхода из Российской Федерации отдельных частей её» еще не гарантировало того, что это признание будет осуществлено на практике.

Конституция 1925 г. уже и теоретически не признавала за трудящимися классами народов РСФСР право на самоопределение вплоть до отделения. Её 13-я статья гласила: «РСФСР… признает право за отдельными национальностями на выделение, по решению их съездов Советов, с утверждения верховных органов РСФСР, в автономные советские социалистические республики и области» [15].

Однако этот теоретический недочёт был исправлен в 1929 г., когда Конституция РСФСР 1925 г. подверглась изменениям и дополнениям, которые коснулись и статьи 13-й. Последняя, в новой редакции, выглядела следующим образом: «Признавая право всех наций на самоопределение вплоть до отделения, РСФСР, исходя из твердо выраженной воли трудящихся отдельных национальностей, населяющих РСФСР, к оформлению своего государственного бытия в составе РСФСР, объединяется с этими национальностями путем образования в составе РСФСР национальных автономных советских социалистических республик и областей» [16].

Конституция РСФСР 1937 г., подобно Конституции 1918 г., также упоминала о праве на самоопределение лишь косвенно. Её 19-ая статья гласила: «Ведению РСФСР в лице её высших органов власти и органов государственного управления подлежат: …представление на утверждение ВС СССР образования новых краев и областей, а также новых автономных республик и областей в составе РСФСР» [17].

И, наконец, статья 72 Конституции РСФСР 1978 г. практически полностью повторяла статью 19 своей предшественницы.

Таким образом, российские советские конституции рассматривали принцип права наций на самоопределение в контексте внутригосударственных вариантов достижения целей самоопределения народов РСФСР, что, действительно, полностью соответствует рассмотренным выше взглядам К. И. Куликова на проблему форм самоопределения.

Теперь обратимся к комментариям к Конституции РФ 1993 г. Как нынешний основной закон трактует известный принцип?

«Федеративное устройство РФ исходит из права народов на [стр. 230] самоопределение… Но… право на самоопределение может быть реализовано лишь при соблюдении определенных условий, закрепленных нормами международного права», согласно которым реализация права не должна содержать «действия, которые вели бы к расширению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, имеющих правительства, представляющие весь народ, принадлежащий к данной территории…» [18].

«Государственная целостность РФ обеспечивается… отсутствием у субъектов РФ права выхода из состава Федерации или иного изменения своего статуса без согласия РФ, поскольку одностороннее решение такого рода вопросов представляет угрозу для государственной целостности РФ…» [19].

«…десятки народов имеют в РФ свою государственность и, следовательно, реализовали на практике свое право на самоопределение» [20].

Каковы же различия в трактовке права на самоопределение советскими российскими конституциями и современной Конституцией РФ? Как будто никаких. И там, и здесь провозглашается федеративное устройство России на основе самоопределения составляющих её народов. И там, и здесь оговаривается, что самоопределение народов может быть реализовано только с санкции центральных властей и только при условии сохранения государственной целостности и единства федеративного государства, т. е. процесс самоопределения имеет внутригосударственную направленность — субъекты федерации не наделены правом выхода из состава последней в одностороннем порядке.

Кроме того, в признании права на самоопределение Конституция РФ 1993 г. не выходит за рамки международно-правовых норм и трактует его исключительно в соответствии с буквой международного права, декларациями ООН и других международных организаций, с которыми принципиально согласен и К. И. Куликов.

Возникает вопрос: что же тогда восстанавливать? Утверждения К. И. Куликова об отсутствии в РФ самоопределения народов становятся еще более непонятными в свете того, что он сам же и признает наличие данного процесса, тем самым опровергая себя самого.

«1. Договоры между РФ и её субъектами, прежде всего национально-государственными образованиями России, являются продолжением того процесса, который был начат после Октябрьской революции большевиками, т. е. процесса самоопределения коренных и малочисленных народов России на новом этапе.

2. Эти договоры закладывают фундамент под новый этап национально-государственного строительства России, становления в ней демократии и подлинного федерализма» [21].

Более того, К. И. Куликов сам же констатирует факт наличия в Конституции [стр. 231] РФ принципа права наций на самоопределение. В заключение своей статьи «Уровни суверенитета Удмуртии и Татарстана» в качестве выводов к последней, автор приводит конспект статьи бывшего председателя Госсовета Татарстана В. Н. Лихачёва «Опыт соглашений между Москвой и Казанью. Договор России и Татарии как политический фактор современного федерализма». Конспектируя названную статью, К. И. Куликов пишет: «Статья 5 [Конституции РФ] закрепила принцип… самоопределения народов РФ в качестве стратегических элементов её федеративного устройства. …Российское государство в специфических формах реализует международные стандарты, касающиеся прямо или косвенно статуса наций и народов. … Россия… показала, что способна осуществлять стратегическую цель, выраженную в её обязательствах уважать общепризнанное право народов на самоопределение» [22]. Итак, К. И. Куликов сначала говорит, что статьи в Конституции нет, а потом — что есть. Так есть или нет?!

В своих работах К. И. Куликов не оставляет без внимания и такую серьёзную проблему межнациональных отношений в России, как «русский вопрос». Он неоднократно заявляет о том, что право на самоопределение есть естественное право любого народа, в том числе и русского. Ещё в своей докторской диссертации «Национально-государственное строительство восточно-финских народов в 1917–1937 гг.» автор отмечал, что «в межнациональных отношениях в России сложилось немало проблем, требующих решения… Обострились проблемы защиты прав и интересов как основного народа России — русского, так и малочисленных народов… В связи с необходимостью правового определения судьбы русского народа в России всё сильнее раздаются призывы о необходимости создания русской республики», что является не чем иным, как «стремлением осуществить идею… самоопределения русской нации, т. к. она формально не имеет своей государственности… Разумеется, отказать требованию юридического самоопределения русского народа нет никаких оснований…» [23].

Но возможность самоопределения русского народа посредством образования автономии в рамках РФ К. И. Куликов не считает практически возможным и приводит рациональные доводы, обосновывающие очевидную проблематичность его реализации в такой форме. С последними нельзя не согласиться, поскольку, действительно, «выполнение этого требования на современном этапе может породить немало острейших проблем. Прежде всего они возникнут в тех национально-государственных образованиях, в которых количество русских намного больше, чем коренного населения… То, что можно было сделать совершенно безболезненно в 1920-х гг. (создание русской республики), от чего отказались Ленин и большевики, сегодня превращается в неразрешимую проблему» [24].

В данном контексте вполне правомерен, на наш взгляд, вопрос К. И. Куликова, задаваемый им в сборнике статей: «К чему может привести реализация этой идеи? [стр. 232] Кто сегодня с полной ясностью может сказать, прежде всего, как, на каких территориях создавать Российское (автор, видимо, хотел сказать Русское,Д. Р.) государство…? Какова будет судьба тех автономий, в которых проживает русское население, притом в большинстве…?» [25].

Наряду с приведением подобных рациональных аргументов, К. И. Куликов делает и носящие крайне резкий и негативный характер, чисто эмоциональные, на наш взгляд, заявления. А именно, в своём категорическом отрицании возможности создания русской автономии он идёт дальше, называя призыв к образованию последней не чем иным, как «целенаправленной дезинформацией», направленной «на подрыв безопасности государства, возбуждения социальной, расовой и религиозной розни, ненависти либо вражды» [26].

При таком положении вещей, учитывая тупиковость идеи конструирования русской государственности путём создания русской республики в рамках РФ, «всё большее число аналитиков приходят к выводу о том, что оптимальным явилось бы повышение статуса краёв и областей, на территории которых кстати проживает 90 % русских, до уровня республик» [27].

Такое положение сложилось после подписания Федеративного договора и принятия Конституции РФ (1993 г.), когда, наряду с национальными республиками и автономными образованиями в составе России, статус субъектов федерации получили края, области, Москва и Санкт-Петербург, приобретя таким образом элементы государственности и повысив тем самым свой статус. Конституция РФ 1993 г. закрепила создавшееся положение. В комментарии к ней говорится: «Российская Федерация исторически сформировалась в результате консолидации внутри России не только русского народа, но и нерусских наций и народностей (на базе автономии) и недавнего превращения первичных административно-территориальных единиц России, населённых преимущественно русскими (областей, краёв, двух наиболее крупных городов), в субъекты Федерации. Именно таким путём в России обеспечиваются самоопределение и равноправие составляющих её народов» [28].

Но и такой путь вызывает возражения К. И. Куликова, и это, видимо, одна из причин несогласия последнего с Конституцией РФ: «…по мере дальнейшей демократизации в России определенные политические круги начали инспирировать движение краев и областей за уравнение их в правах с республиками. Разыгрывалась карта ущемлённости, обиженности русского народа. В сочетании со стремлением к достижению большей самостоятельности для любых регионов, большей свободы от диктата Центра…» [29].

Тем не менее, как уже отмечалось выше, К. И. Куликов признает, ибо не может не признавать, как сам факт наличия «русского вопроса» (ведь «отказать требованию юридического самоопределения русского народа нет никаких оснований»), [стр. 233] так и то, что последний «не может быть решён без определения статуса русской нации», которая является государствообразующей и от которой «зависит судьба всех народов, судьба всего государства». Но при определении «государствообразующей роли или статуса русского народа, автоматически возникает необходимость определения юридического статуса удмуртского и других народов России» [30].

Здесь, говоря о статусе народов, мы подходим к главному вопросу: в чем сущность самоопределения народов и наций с точки зрения К. И. Куликова? Ответ на этот вопрос дает сам учёный: «В ней [в Конституции РФ 1993 г. — Д. Р.], как известно, нет статьи, определяющей право наций на самоопределение. В конституциях [национально-государственных] субъектов РФ также отдельный народ не определяется как носитель государственности. Статья 3 Конституции Удмуртской Республики, например, гласит: «Носителем государственности и единственным источником власти в Удмуртской Республике является [не удмуртский, а] её многонациональный народ» [31].

«Государство в идеальном варианте должно в первую очередь выступать гарантом защиты национальных интересов того народа, именем которого оно названо» [32].

В ответ на последнее утверждение заметим, что оно может быть справедливо лишь в том случае, если речь идет о мононациональном государстве. Что же касается процитированного отрывка в целом, то подобный подход, на наш взгляд, абсолютно неуместен в условиях многонационального государства, каковым является Россия и каковыми являются национально-государственные образования в её составе.

Модель, предложенная К. И. Куликовым (в основе которой — этнонациональный принцип формирования государственности), есть лишь частный случай проявления возникшей не сегодня в общероссийском масштабе тенденции смещения этничности из духовно-психологической сферы в политику, которая влечёт за собой этнизацию политики и политизацию (территориализацию и огосударствление) этничности.

О бесперспективности и тупиковости подобных подходов говорили и говорят многие учёные, исследующие проблемы межнациональных отношении. Так, например, известный российский политолог К. С. Гаджиев в этой связи задаётся вопросом: «Если в соответствии с своеобразно толкуемой идеей суверенитета привязать право наций и народностей на самоопределение к конкретным территориальным границам, то тогда непонятно, как быть с представителями титульной нации той или иной республики, проживающими за её пределами? Нельзя забывать, что миллионы представителей этнонациональных групп проживают на территории России, но вне пределов своих национальных республик…

[стр. 234] При таком положении вещей становится очевидным, что любые попытки строить государство вокруг одной национальности, замкнуть государственность на этничности лишены всяких разумных оснований. Те бывшие советские республики, которые по сути дела встали на этот путь, продемонстрировали его трагичность и бесперспективность» [33].

Федерализм не должен означать наделения этнических групп «своей» государственностью. В многонациональном государстве формирование государственности по принципу этничности «провоцирует претензии со стороны представителей одной национальности на исключительный статус в вопросах контроля власти и ресурсов, и затрагивает интересы остального населения» [34].

В свете всего вышесказанного, идея К. И. Куликова о юридическом закреплении в конституциях национальных республик статуса носителей государственности и суверенитета за титульными национальностями, которая является порождением своеобразного понимания им сущности права наций на самоопределение, абсолютно неприемлема.

Это в равной степени относится как к малым народам России, так и к русскому народу. Потому закономерен вопрос К. И. Куликова по поводу русской автономии, о котором мы писали выше. Факт расселенности русской нации практически по всей огромной территории России, действительно, представляет собой реальное препятствие для создания русской автономии, русской национальной государственности, «Республики Русь» в составе РФ. Реализация права русского народа на самоопределение в такой форме невозможна без нарушения интересов и прав малых народов России.

Невозможна она и в соответствии с формулой, предлагаемой К. И. Куликовым, согласно которой русская нация лишь формально не имеет своей государственности. Ибо если в части 1-й статьи 3 Конституции РФ, определяющей, что «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является её многонациональный народ», слово «многонациональный» заменить словом «русский», это также будет прямым нарушением прав и интересов малых народов России.

Но данный вопрос, заданный К. И. Куликовым по поводу русской автономии, может и должен быть задан и наоборот: какова будет судьба русских, а также представителей других, малых народов России, проживающих в тех или иных национальных республиках в случае реализации права на самоопределение в том смысле, в каком понимает его К. И. Куликов? Ведь если в удмуртской конституции закрепить статус носителя государственности и единственного источника власти только за удмуртским народом и тем самым объявить Удмуртскую Республику национальным государством «титульной» национальности — удмуртов, то вряд ли подобное развитие событий ограничится лишь тем, что станет только «поводом для [стр. 235] обиды со стороны других организаций, для дальнейшего обвинения руководителей республики и комитета по делам национальностей в проведении проудмуртской национальной политики» (как это имело место вследствие приоритетного бюджетного финансирования деятельности ассоциации «Удмурт Кенеш», в ущерб другим национально-культурным объединениям республики) [35]. Нет никаких сомнений в том, что оно повлечёт за собой более серьёзные последствия.

В каком положении, наконец, окажутся удмурты, 1/3 которых, по словам самого К. И. Куликова, проживает вне пределов Удмуртии? Кто будет выражать их национальные интересы?

Но и в этом вопросе, провозглашая принцип этничности в качестве государствообразующего фактора, К. И. Куликов, не изменяя своей традиции, вновь противоречит своим же собственным утверждениям. Сравнивая уровни суверенитетов Удмуртии и Татарстана, он, в частности, заявляет: «Весьма важно то, что Татарстан подтвердил неэтническую основу своей государственности. Ст. 1 [Конституции Татарстана] говорит о том, что Татарстан «является суверенным демократическим государством, выражающим волю и интересы всего многонационального народа республики» [36].

В заключение заметим следующее. Во-первых. Как мы имели возможность убедиться, особенностью стиля мышления К. И. Куликова является противоречивость, вследствие чего в рамках одного и того же сборника статей можно без труда отыскать немало суждений автора, которые тут же опровергаются им самим.

Во-вторых. К. И. Куликов задается вопросом: «Каким же видится обустройство многонациональной России?» [37]. При поиске ответа на данный вопрос «государственная власть должна ясно представлять, …как сохранить целостность нашего многонационального народа» [38]. На заданный вопрос он отвечает: «Прежде всего необходимо восстановить в Конституции РФ право народов на самоопределение» [39]. Данный ответ мы оставим без комментариев, поскольку уже говорили об этом.

На наш взгляд, единство нашего многонационального народа можно сохранить только путем признания и учета интересов каждого народа, не только малых народов России, но также, в равной степени, и русского. Об этом же, кстати, говорит и К. И. Куликов: «Россия должна искать новые формы обустройства, которые бы учитывали интересы каждого народа» [40].

Дабы избежать тех противоречий, о которых говорилось выше, и учесть интересы каждого народа, в том числе и русского, необходима действительно новая форма обустройства. Такой формой многие современные исследователи считают национально-культурную автономию.

По мнению академика В. А. Тишкова, «вместо дальнейшей территориализации [стр. 236] и огосударствления этничности существуют более плодотворные принципы организации многонациональных сообществ», а именно «экстерриториальная национально-культурная автономия есть наиболее глубокая и действенная форма реализации прав и интересов национальностей как на коллективном, так и на индивидуальном уровнях, проживающих в одном государстве или в его отдельных внутригосударственных образованиях». Поскольку «институт НКА направлен на саму суть этнических проблем», а «осуществляемая через него политика» охватывает все культурные группы населения «независимо от их численности и характера расселения» [41].

И речь здесь не идёт о демонтаже национальной государственности, «деэтатизации (разгосударствлении) её, превращении национально-государственных образований в национально-культурные автономии» [42], о чём пишет К. И. Куликов. Речь идёт о «постепенной деэтнизации государственности и деэтатизации этничности, не ставя под сомнение существующий институт этно-территориальных автономий» [43], потому что последние «играют видную роль в сохранении целостности и культурной отличительности российских национальностей. Сама форма национальной государственности приобрела огромную политическую и эмоциональную легитимность», вследствие чего «отчуждение или ограничение уже достигнутых статуса и привилегий сталкиваются с упорным сопротивлением и вызывает ответное насилие» [44]. Поэтому «не вместо, а вместе с национально-государственными образованиями НКА является важнейшей формой национального самоопределения народов РФ» [45].

По мнению С. В. Кулешова, «также вряд ли оправданно ставить сейчас вопрос о замене национально-территориального принципа конструирования государственности территориальным. Речь может идти лишь об интерпретации понятия «национальная государственность». Если вкладывать в неё идею этатизации (=политизации, — Д. Р.) этнического фактора с приоритетом «титульной» нации, то это — политический тупик для России. Если же трактовать как форму государственности всех проживающих на данной территории национальностей с гибким модулем национального протекционизма…, то здесь — путь согласия, реализация формулы «единство в многообразии»… Курс на этническую государственность вряд ли перспективен… очевиден тупик ориентации на этническую государственность… Поэтому только принцип национально-культурной автономии, выходящий за прокрустово ложе округа (области, республики, — Д. Р.), может обеспечить реальные интересы малочисленных народов» [46].

По нашему мнению, наиболее обещающая форма обустройства России находится именно на пути деэтнизации государственности, на пути строительства гражданской российской нации на основе понимания нации как согражданства, по пути строительства многокультурной, но единой общероссийской нации, [стр. 237] существующей в рамках общероссийского гражданского общества (Р. Г. Абдулатипов: сохранение самобытности всех народов, сохранение нации как этноса и формирование нации как государства многонационального народа России [47]; В. А. Тишков: «идея строительства многокультурной нации на основе двойной и не взаимоисключающей идентичности (культурно-этнической и государственно-гражданской) граждан страны как наиболее обещающей и конструктивной формулы новой России» [48]). Ибо Россия не может быть национальным государством этнических русских, равно как ни одно из её национально-государственных образований не может быть исключительной собственностью какой-либо одной «титульной» этнической группы, выражающей и защищающей только интересы последней.

Перечень ссылок:

  1. Куликов К. И. Удмуртия — субъект России (1990-е годы). Проблемы экономики, политики, национальных отношений: учеб. пособие. – Ижевск, 1999. – С. 4–5.
  2. Там же. – С. 5.
  3. Организация Объединённых Наций: сб. документов. – М., 1981. – С. 467.
  4. Там же. – С. 466–468.
  5. Куликов К. И. Указ. соч. – С. 163–164.
  6. Там же. – С. 166.
  7. Там же. – С. 160.
  8. Там же. – С. 158.
  9. Там же. – С. 166.
  10. Там же. – С. 149.
  11. Там же. – С. 153.
  12. Там же. – С. 161.
  13. Конституция Российской Федерации. – М., 1998. – С. 7.
  14. Конституции и конституционные акты РСФСР (1918–1937 гг.). – М., 1940. – С. 26.
  15. Там же. – С. 163.
  16. Там же. – С. 217.
  17. Там же. – С. 269.
  18. Комментарий к Конституции РФ. – М., 1996. – С. 26.
  19. Конституция РФ: Научно-практический комментарий. – М., 1997. – С. 109.
  20. Там же. – С. 111.
  21. Куликов К. И. Указ. соч. – С. 165.
  22. Там же. – С. 196–199.
  23. Куликов К. И. Национально-государственное строительство восточно-финских народов в 1917–1937 гг.: монография. – Ижевск, 1993. – С. 264–265.
  24. Там же. – С. 265.
  25. Куликов К. И. Удмуртия — субъект России… – С. 93.
  26. Там же. – С. 140–141, 92.
  27. Кулешов С. В. Судьбы национальной государственности в России // Национальная политика в Российской Федерации. – М., 1993. – С. 88.
  28. Конституция РФ: Комментарий. – М., 1994. – С. 74.
  29. Куликов К. И. Указ. соч. – С. 172.
  30. Там же. – С. 149–151.
  31. Там же.
  32. Там же. – С. 154–155.
  33. Гаджиев К. С. Введение в политическую науку. – М., 1997. – С.283–284.
  34. Тишков В. А. Стратегия и механизмы национальной политики // Национальная политика в Российской Федерации. – М., 1993. – С. 16.
  35. Смирнова Н. П. Роль и место национального движения в общественно-политической жизни Удмуртской Республики // Государство и общество. № 3 4. – Ижевск, 1999. – С. 128–129.
  36. Куликов К. И. Указ. соч. – С. 171.
  37. Там же. – С. 161.
  38. Там же. – С. 163–164.
  39. Там же. – С. 161.
  40. Там же. – С. 164.
  41. Тишков В. А. Указ. соч. – С.16, 32–33.
  42. Куликов К. И. Указ. соч. – С. 153.
  43. Тишков В. А. Что есть Россия? (перспективы нацие-строительства) // Вопр. философии. – № 2. – М., 1995. – С. 9.
  44. Тишков В. А. Стратегия… – С. 16.
  45. Там же. – С. 36.
  46. Кулешов С. В. Указ. соч. – С. 88–89.
  47. Абдулатипов Р. Г. Достоинство каждого человека, достоинство каждого народа, достоинство великой России! // Ассамблея народов России. Информационный бюллетень. – № 2(5). – М., 2000. – С. 5.
  48. Тишков В. А. Что есть Россия?.. – С. 9.


return_links(2); ?>

Подпишись!
Будь в курсе новостей сайта «Удмуртология»
и других удмуртских интернет-проектов


Рассылки Subscribe.Ru Рассылки Yahoo!
Новости удмуртского
национального интернета



Новости удмуртского
национального интернета


return_links(2); ?>

URL данной страницы:
http://www.udmurt.info/library/repnikov/samoopred.htm

return_links(); ?>

наш баннер
Udmurtology
каталоги
Rambler's Top100
Находится в каталоге Апорт
AllBest.Ru






WebList.Ru
 
Denis Sacharnych 2002-2009. Положение об использовании материалов сайта